«С Пашкой наверно. Вместе и выжрали. А я наряд за него пиши».
Тищенко съежился, крепче ухватился за лестницу.
Он положил трубку, посмотрел на часы и побежал в гостиную…
Как прекрасны были вечера с полосами тумана вдоль речных берегов, и речная тишь, и чистое вечернее небо и далекий лай деревенских собак.
Вика хохотнула, большая грудь ее дрогнула.
В синем небе лётчики летают, в синем море корабли дымят. Сто полков его оберегают, сто народов на него глядят.