— Что ты на меня вылупился и только в глаза мне глядишь да на морду?! — возбужденно потрясая сжатой в кулак левой рукой, закричал он, и на его круглой короткой шее вздулись синие вены. — Что я тебе, Лушка Нагульнова или Варька Харламова, какая по тебе сохнет?! Ты на руки мои погляди, а тогда и спрашивай с меня работу!
— Никак ты свалил что-то?.. Кто там, Никитушка?
— Я и не придираюсь к тебе, Сидорович, с чего ты берешь?
В Гремячий Лог вернулся из ссылки раскулаченный Гаев: краевая избирательная комиссия восстановила его в правах гражданства. И Давыдов тотчас же, как только многодетный Гаев приехал в хутор, вызвал его в правление колхоза.
— Грех, бабочки, чужой беде ликовать. Она, может, своя — вот она.
— Десятину в сутки на плуг, предложил один из агроуполномоченных, колхозник Батальщиков Иван.