Трейси направилась вслед за надзирательницей в комнату для приема посетителей.
Это было что-то вроде забвения, возвращения в чрево матери. Она была одна в темноте. В этой тесной подвальной камере совсем не было мебели, только тоненький грязный матрас, брошенный на цементный пол. Вонючая яма в полу служила туалетом.
– Теперь можете повернуться. Вы арестованы.
Она взглянула на часы. Без пятнадцати час, время еще есть.
Трейси попыталась узнать, что ей уготовано по тону его голоса.
Он направился к ней, с выпивкой в руке. Голос его был мягок и искренен.