– …Что сюда проник шпион! – рявкнул Глаусхоф. – Насчет газа все ясно. Это лейтенант Хара постарался.
– О Боже! – вздохнул Уилт. Эх, Ева, Ева. Угораздило ее оставить дверь открытой! Услыхав столь точные подробности из уст младенца, Уилт обозлился: – Чем мы с мамой занимаемся – не твое дело, поняла? Я хочу, чтобы ты…
– За телефонной будкой, напротив поворота на Бриндлей. Мне велели зайти в будку, сделать вид, что я говорю по телефону, а когда поблизости никого не будет, заглянуть за нее, взять пакет и сразу возвращаться домой. Они сказали, что будут за мной следить.
– Чего она хотела? – Еву так поразили эти откровения, что она совсем забыла спросить девочек, куда девались котлеты из морозильника. Сейчас не до котлет.
Но Ева и так все знала Она с самого начала чувствовала, что мистер Госдайк не поверит и станет кивать на логику и здравый смысл. Можно подумать, в жизни все подчиняется логике. Ева и слова-то этого не понимает. Для нее логика – все равно что железнодорожная колея, по которой мчится поезд, и никуда с нее не свернуть. А так иногда хочется взять в сторону, рвануть, не разбирая дороги, по полям и лугам, как лихой скакун. Да ведь и поезд когда-то подойдет к станции, а дальше – ступай куда вздумается.
– Резонно. А что прикажете делать рядовому гражданину, которому угрожают ваши заключенные? Где ему искать вашего начальника, чтобы рассказать о подготовке массового побега?