Обслужив их с любезной улыбкой, она пообещала принести счет и протиснулась к следующему столику. До перерыва оставалось еще десять минут, длинных, как десять лет.
Гости разбрелись поодиночке и группами, устроились на складных стульях, траве, причале, веранде.
– Нет. – Она ничего не чувствовала, кроме его прикосновения и собственного сердцебиения, и, боясь свалять дурака, попыталась освободиться, – Этан, это пустяк, не суетись.
Когда он отстранился, она не стала его удерживать. Только кивнула, избегая его взгляда, и потянулась за своей одеждой.
Сет продолжал молча таращиться на болото. У него болело все: тело, душа, но больше всего его мучил стыд.
– Я понимаю, что застала тебя врасплох. Ты, наверное, планировал по-другому, но я хочу, чтобы мы были вместе, по-настоящему вместе.