Зажглись уличные фонари. Этан остановился на границе света и тени, обнял ее и поцеловал долгим нежным поцелуем, чувствуя, как дрожит ее тело.
– О да, олени и кролики – огромная проблема, – с улыбкой подтвердил он, а про себя добавил: «Которую абсолютно исключают две дрессированные собаки».
– Нет. – Он легко сжал ее, затем встал. И, увидев ее полные слез глаза, похлопал по плечу. – Не плачь. Кэм оторвет мне башку, если узнает, что я довел тебя до слез.
– Согласна. Эту вину я беру на себя, и ответственность тоже, но ни капельки не сожалею, потому что у меня теперь есть Обри. Но я обвиняю тебя, Этан. – И он видел свой приговор в горящих золотыми искрами зеленых глазах. – Я виню тебя за тупость, за то, что ты был слишком туп, чтобы взять то, что хотел. И ты не изменился ни на йоту.
– Когда мужчина целый день проводит в море, мысль о заботливой женщине очень помогает, – не унимался Джим.
– Если ты собираешься переобить диван в гостиной, придется сменить шторы.