– Наверное. Вот закончим этот ряд, Джим, и домой.
– Невозможно быть счастливее. Мне пришлось бы раздвоиться, чтобы впитать больше счастья. – Она наклонилась к нему. – И тогда тебе пришлось бы справляться с двумя Грейс.
– Кого ты поймала, Грейс? Русалку? – Мать и дочь одновременно подняли глаза. На берегу стоял Этан. – Какая красивая. – Он улыбнулся, не обращая внимания на капризное выражение детского личика. – Можно подержать?
– Этан, если у тебя нет времени… – начала Грейс.
Он был так нежен, с такой томительной медлительностью ласкал ее, пока ее тело не задрожало, изогнувшись в оргазме. Грейс уже знала, что его желания могут быть яростными, неукротимыми, и его нежность, его чуткость доводили ее до слез. Она купалась в его любви, согревалась в ней, словно качаясь на ласковых морских волнах, тонула в этой бездонной пучине всепоглощающей любви.
– Слишком поздно. Итак, зачем тебе понадобились цветы?