– Нет, черт побери! Но я хотел, чтобы он так думал. В общем, я сидел на корме с трясущимися поджилками. На мне были солнечные очки, которые мама… Стелла, – поправил себя Кэм, потому что тогда она еще была для него Стеллой, – выкопала где-то. Она боялась, что солнечный свет будет резать подбитый глаз.
– Ладно, игра окончена! – Кэм прыгнул к ней, обхватил за талию. Его уже избитое тело заныло от новых ударов и щипков, но он подтащил ее к дивану и крепко прижал к подушкам. – Успокойся, пока не убила меня.
– Начнем отсюда, – захлопнув дверь, Кэм обнял Анну за талию и коснулся губами ее губ.
Дело Хиггинсов появилось на ее столе около года назад. Трое детей: восьми, шести и четырех лет. Все подвергались физическому и эмоциональному насилию. Их двадцатипятилетняя мать являла собой типичный пример забитой жены. За последние годы она бессчетное число раз уходила от мужа, но всегда возвращалась.
Иногда ему безумно хотелось затеять с кем-нибудь драку, но в следующее мгновение он понимал, что помочь ему может только честный разговор с Анной.
– Спасибо, что быстро приехали. Когда мы имеем дело с таким прискорбным нарушением дисциплины, то желательно разъяснить ситуацию родителям обеих сторон. Пожалуйста, садитесь, мистер Куин.