– Приезжай в пятницу вечером! – Кэм взял ее руку, поднес к своим губам. – И останешься до воскресенья.
– Пошли они… Эти крохоборы просто не хотят раскошеливаться!
Но были и другие мнения. Кое-кто считал Рэймонда Куина напыщенным и назойливым деспотом, коллекционирующим трудных подростков, как другие коллекционируют марки, и использующим их как рабов, как бальзам для раздутого самолюбия и, возможно, как средство удовлетворения похоти.
И парень достоин вохищения, подумал Маккензи, когда из здания вышли двое мужчин. Не тот, что постарше, в красной клетчатой рубашке и пристегивающемся галстуке, – явно канцелярский работник. А этот, помоложе, слишком тощий, слишком напористый и остроглазый, чтобы перекладывать бумажки. Если он и не работает руками, то вполне мог бы. Похоже, этот человек всегда знает, чего хочет… и находит способ делать все, что хочет.
Заместитель директора снова улыбнулась – на этот раз вопросительно.
«Это не имеет значения, – вдруг понял Кэм. – Больше не имеет значения».