– Отлично. И у вас была бы самая красивая, самая мощная, самая быстрая машина.
– Утром я вернусь в Балтимор, – объявил Филип. – Узнаю, что выяснил адвокат. Ты сказал, что фамилия социального работника Спинелли?
Кэм исследовал ее тело с таким изумлением, как будто все это происходило с ним в первый раз. Первая женщина, первое желание… И совершенно новым было стремление не спешить. Пить маленькими глотками, а не жадно глотать. Скользить, а не мчаться. Под ее блуждающими руками его кожа дрожала и согревалась.
– Да, но главным образом я хотел сорвать с тебя одежду. И я сделал все, что хотел!
– Мне двадцать восемь лет, я не замужем, итальянского происхождения. Моя мама… умерла, когда мне было двенадцать. Меня вырастили дедушка с бабушкой.
Никто из них не слышал, как по крыше забарабанили первые капли дождя. Анна достигла вершины гребня мерцающей волны – и соскользнула вниз, выдохнув его имя. Наслаждение, прозрачное и светлое, как утренняя роса, необъятное, как темное море, пронизывало ее, шевелилось, ширилось, захватывая и увлекая на новую вершину, где не было никого, кроме Кэма.