– Но вы же сочли необходимым обсудить все со мной. Я просто пытаюсь сделать то же, что и Этан. Взвесить все возможности.
Он сам удивлял себя, особенно в последнее, время.
Все было как прежде, только дверцу холодильника теперь не покрывали фотографии, газетные вырезки, записки, почтовые открытки и детские рисунки, прикрепленные разноцветными магнитами.
– Все это полнейшее безумие, – пробормотал Филип, поворачивая на Маркет-стрит.
– С удовольствием. Передайте Этану, что он гений. Спокойной ночи, Кэм.
Кэм уехал, стал гонщиком, участвовал в соревнованиях на чем угодно и где угодно. Теперь он гнал домой – к человеку, которого всегда считал своим отцом.