Я плюхнулась на табурет и глаза вытаращила. Неужто Боксера тоже мои прибрали? Когда, да и зачем? Быть того не может. Павел хмурился.
В коробке была керамическая ваза. Я взглянула, брови удивленно подняла.
Когда я оттуда вернулась, все трое сидели в моей комнате и тупо пялились в телевизор. Чтобы не мозолить им глаза, я ушла в спальню, легла на кровать поверх покрывала и стала разглядывать потолок, пытаясь отгадать загадку тридцатилетней давности: чего это мне так везет?
В десять ртуть в термометре подскочила до тридцати, я решила позагорать.
— Ничего, справишься. Ты мужик головастый.
— Будешь гадости говорить, позову Гиви, он тебе опять кляп затолкает.