— Дед отцу говорил, а отец мне — есть дом, купец Калашников жил, богатей, и перед революцией клад спрятал, а сам с катушек съехал — новая власть ему не понравилась. А клад, может, лежит.
— Спит она и на тебя шибко осерчала. Говорит, брат у тебя невоспитанный.
— Если ты о Сашкиных деньгах спрашиваешь, то они сгорели.
— Поезжай на юг, — продолжала я вредничать.
Была родительская суббота. Хотя, может, и не родительская вовсе, и даже не суббота, и Мышильда все выдумала, чтобы умыкнуть меня с работы. Впрочем, я ничего не имела против. В работе наступил мертвый сезон: июль, богатые люди, — а мои клиенты богатые люди, — отдыхают на курортах с громкими названиями, а не сидят в пыльном душном городе, где асфальт на улицах плавится от жары.
— Вовсе не обязательно, — скривилась сестрица. — Он мог узнать как-то иначе.