— Ладно, кончай. Ты ведь за деньгами возвращалась. Где они?
— И правильно, — взглянув на часы, кивнула я. Часы показывали без десяти минут пять, и за одно это Михаила Степановича следовало лишить обеда.
— Да, — со вздохом согласилась я. — Придется ночью самой заступать.
Мы мечтательно воззрились на потолок, перевели благодарный взгляд на хозяина и приналегли на закуску. Несмотря на это, мыслительные процессы во мне продолжались, из головы не шло наводнение 1837 года.
— Как у собаки, — ответила она через некоторое время.
— Ну, чего там? — с нетерпением спросил возлюбленный, помогая мне подняться.