— Положись на меня, — сказал Иннокентий, коснувшись моего локтя. Заприметив это, Михаил грянул «Вниз по Волге-реке», чем до смерти напугал вошедшего в кухню Евгения и разволновал нас. Впрочем, Михаил Степанович и сам разволновался: Евгений с перепугу едва не выронил поллитровку, которую с любовью нес на груди. Успокоившись, мы сели за стол. Иннокентия обуревала жажда деятельности, чувствовалось, что он сиюминутно готов броситься на поиски Мотыля и Боцмана, но из-за позднего времени вынужден отказаться от этой мысли.