— Вернулись, — сказали мы в два голоса, и я ринулась к крыльцу.
Я взглянула на нее и скривилась. Если честно, глядя на сестрицу, я неизменно поражаюсь, как подобное создание могло появиться в нашей семье. Дед наш славился тем, что зубами мог поднять мешок соли, вытаскивал телеги из грязи без видимых усилий, плотничая, таскал по два здоровенных бревна. Мой родитель тоже прославился, правда, на свой лад: он мог выпить ведро самогона и не умереть. В конце концов все-таки умер, но лишь потому, что многократно увеличил дозу. Из родственников мужского пола не могу припомнить ни одного, кто был бы ниже двух метров. Впрочем, родственников мужского пола оставалось немного. Их косила неуемная тяга к алкоголю. Женщины были под стать мужчинам и на мешки с картошкой к прочую дребедень посматривали с неизменной усмешкой, а при случае могли бы гнуть подковы, но просто не видели в этом необходимости.
— Просто интересно. Не могла же ты их в самом деле сжечь.
— Ничего. Вернется, вы ему, пожалуйста, передайте, что если я его увижу по ту сторону забора, то ноги выдерну.
— Вот только не волнуй меня, — начала я нервничать. — Бандитам у честных людей мумию из-под носа уволочь — законно, а нам причитающиеся денежки вернуть — незаконно. Странные какие-то законы, мне такие не нравятся.
Милиционер ходко развернулся, тоже замер, да так ничего и не сказал.