— Вы бы сходили к хозяйке Иннокентия Павловича, — с легкой укоризной заметила Мышильда. — Да перенесли бы сюда вещи пострадавшего.
— Проходи, Иваныч, — обрадовался хозяин. — Видишь, гости у меня.
— Тогда ты мог бы меня поцеловать. — Я устроилась на фундаменте, чтобы Сашке было удобнее, и мы минут пятнадцать увлеченно целовались. Чуть раньше в районе дыры мелькнуло нечто темное и громадное. Я надеялась, что блондин при ярком лунном свете отчетливо различил сплетенные в объятиях фигуры на фоне звездного неба.
— Ну, должны, — ответила я без всякой охоты.
— Не попру, — согласилась я и стала пробираться к фундаменту осторожно.
Все мои самые черные догадки оказались верны — мумия была ценной, и эти самые ценности у нас увели из-под носа. Грудь вздымалась от праведного гнева, очень хотелось, не сходя с этого самого места, разобраться с татями и разбойниками, ворьем и жуликами и начать с хорошей затрещины Сашке. Однако гнев я до поры до времени укротила.