— А вдруг дед или сам прадед что-то перепутали.
— Мне все равно, как это называется, я хочу вернуться. Я сейчас стою на балконе, и одного твоего слова достаточно…
Я легонько потрепала его по плечу, парень расплылся в улыбке и влетел головой в дверь лифта, охнул, покраснел и нажал не ту кнопку, лифт пошел не вниз, а вверх. Парень извинился, стал нажимать подряд все кнопки, и свет в кабине погас. Мышильда нервно хихикнула, свет вспыхнул вновь, а лифт наконец-то отправился в нужном направлении.
— В шесть утра водку жрать… Сопьешься здесь, прости Господи.
Я продолжала лежать, смотреть на огонь, но через некоторое время мне это все-таки надоело. Лежишь тут, и ничего интересного не происходит. В конце концов, это смешно: не заметить ярко-красный «Фольксваген» с такого расстояния.
— Елизавета, я насчет Михаила то исть. Пусть живет. За постой я с него денег не возьму, а пропитание… Много ли он съест? Человек душевный, неприхотливый, точно птаха Божья.