— Никитин бороду и усы не носит. Конечно, может, маскировался, боясь пристальных взоров общественности. Но как-то это совсем по-дурацки.
— Убийца предупреждает о готовящемся преступлении? — вздохнула я. — Бред.
Он поднял голову, долго смотрел на меня, потом осторожно погладил по голове, точно дитя малое.
Я бросилась к кассе, то и дело поглядывая на него с томлением, заплатила за духи и вернулась к нему.
Я поднялась с табурета и направилась к двери. Ларионов заволновался.
— Я… Я немного в растерянности, — вздохнула Лика. — Не знаю, с чего начать.