— Хочешь, устрою сцену ревности? Разобью посуду на кухне, выцарапаю твоей девке глаза. Только скажи, внутренне я всегда готова. Могу заехать тебе в челюсть, хотя не жалую экстремальные развлечения.
Я повернула голову и увидела Тагаева, он стоял в дверях кухни, лицо, точно булыжник.
Я грязно выругалась и заметалась по квартире, не зная, что предпринять. Позвонила Вешнякову, чтобы озадачить и его, но рабочий телефон не отвечал, и мобильный тоже. Беспокойство достигло критической точки. Я села в машину с намерением ехать куда угодно, хоть по улицам без дела гонять, но эта мысль не прижилась, и на светофоре я свернула, решив заглянуть на работу, где у меня даже имелся кабинет. Правда, появлялась я в нем редко, и мы друг друга уже не узнавали.
— Артем, Луганская недавно продала «Ниссан» за тридцать тысяч баксов.
— А я в ее любви не сомневаюсь, — хмуро сказал Тагаев. — Нам было хорошо вдвоем, пока ты тут не появился. Девчонка дурочка, когда-то что-то тебе пообещала, вот и рвется в бой. Она быстро успокоится. Обещаю, через пару недель она о тебе даже не вспомнит.
Вешняков, когда я по телефону рассказала ему о решении Деда, конечно, не пришел в восторг.