Предложение ехать с ним меня слегка удивило. Если он хочет, чтобы я была рядом, значит, скорее всего, бумаг у него нет, но он рассчитывает найти их, для этого ему и нужна я. Он считает, что бумаги у Тагаева или у Деда. И как он надеется вернуть их? Ладно, посмотрим.
— Про время помню, — перебила его я, — только не могу понять…
— И где этот тринадцатый дом? — пробубнила я, вглядываясь в успевшие заржаветь таблички. Девятый, одиннадцатый, а вот, надо полагать, тринадцатый. Он стоял чуть в стороне, обнесенный забором, правда, сейчас забор рухнул, за ним раскинулась настоящая помойка. К дому прилегали еще два ветхих строения в форме буквы П, сбоку виднелась арка, низкая и темная, точно нора, в нее я и вошла, потому что Лукьянов велел свистнуть во дворе, а не на улице.
— А что я могу сказать? — пожала я плечами. — Дело твое. Если Тагаев убил…
— Саша, — спросила я, — кому принадлежала идея убрать Никитина?
— Помнится, однажды ты сказала, что умрешь за меня, — жестко сказал он, а я тихонько присвистнула.