— Ты серьезно спрашиваешь? — не поверила я.
— С кем? — спросил Ларионов, может, дурака валял, а может, в самом деле соображал не очень.
Не очень-то мне хотелось видеть это, трупы мне осточертели, но от Вешнякова следовало поскорее избавиться, поэтому я согласно кивнула, сварила ему кофе, а сама поднялась наверх.
— То есть вы хотите рассказать мне то, что не пожелали сообщить следствию?
— Ничего я не придумала, — вскинула она голову. Теперь в ее глазах был гнев, хотя в них еще стояли слезы. — Я правду рассказала. Да у меня и времени не было придумать что-нибудь. А Тимур меня даже не узнал, нужны ему официантки… Я сказала правду и вам, и тем, из милиции. А они начали приставать: куда парень из коридора делся, если дверь была заперта? Про Гошу узнали, ну, что он у Тимура работает, и всю душу вытрясли. Вот я и бросилась к Гоше, он успокаивает, но я все равно боюсь. Что мне теперь делать?
— Может, Дед, может, Тагаев, тебе что за дело? Говорю, набила шишек по пьяному делу, и отстань. Иначе выгоню из постели.