— А у меня ничего, — сообщил Вешняков. — Просто ничего, хоть ты тресни.
— Суки, — плюнул Лукьянов, слегка удивив меня. Будто сам лучше.
— Теперь даже не знаю. Твой дружок выглядит героем. А как он в постели?
Все-таки Вольдемар Петрович редкий болтун, за душой у него ничего не держалось, он выбалтывал о себе сведения с такой же страстью, с какой выдумывал чепуху в своей газете.
— Это никогда не поздно, — хмыкнула я. — Похоже, я даю слишком много обещаний: то шлепнуть, то посадить, то умереть… Женщины вообще слишком много болтают.
— А ты догадываешься, почему он это сделал? — посерьезнел Артем.