— Прекрати немедленно, и вообще: говори тише, он может услышать.
Мы ему понравились, это стало ясно. Павел Васильевич наградил нас широкой улыбкой; вообще особой скорби по хозяину в нем не чувствовалось, впрочем, может, он просто оптимист.
— Что это? Как думаешь? — начала я приставать к Женьке.
— Что-то ты не то говоришь, я не здоровье имею в виду, а милицию. Аверин убит, а не погиб, как считают в его конторе, милиции об этом неизвестно, и убийцу искать не будут…
— Присаживайся, — со вздохом сказала она. — По физиономии вижу, немного выпивки тебе не повредит.
— Э-э, — сказала Женька, — высади нас на Садовой. У нас там дело.