— Идем, идем, — легонько подтолкнула я Женьку. — Улица Ворошилова тут недалеко.
— Съездили, — перебила Женька и поджала губы, потом заныла жалобно: — Ромашка, езжай домой, голубь. Ужин сваргань, ты ж хозяйственный, а у нас… дела, одним словом.
— Сказали, от Гавриленко. Я ж ко всем приставала, у кого бабки водятся, так что неудивительно.
— Неправда, Колобок по-своему порядочный, — вступилась за возлюбленного Женька и с явным беспокойством пояснила: — Я ему на сотовый звоню, и без всякого толку, а между тем он очень любит свой телефон, так лихо вынимает его из кармана, ручка на отлете, и по сторонам выжидающе смотрит. Он его неделю назад приобрел и пока не наигрался.
— Ну я не знаю. Что еще сказать, чтоб до тебя дошло? Замуж зову, неужели мало?
— Надо сматываться отсюда, — внесла я дельное предложение, но в тот момент оно было неосуществимо. Удрать с балкона мы смогли лишь через некоторое время, в продолжение которого дядька стоял столбом и совершенно откровенно пялился на нас. — Какие странные люди, — посетовала я уже в спальне.