Три из четырех прожекторов потухли, а один не бил нам в глаза, а просто освещал прилегающую территорию сада. Теперь я могла хорошо видеть Козырева, на его физиономии читались растерянность и беспокойство и при этом ни малейшего намека на коварство и удовлетворение кота, сумевшего поймать мышь возле крохотного кусочка сыра.
— Напротив, ты здорово помог, — заверил Роман Андреевич, и они вновь принялись хлопать друг друга по спинам, а потом удалились в бар.
Я кивнула, но решила ничего не обдумывать, а посмотреть, что получится у Женьки.
Но на работу не поехала, а отправилась домой. Разговор с Ярцевым и его странное поведение не шли из головы. Женька открыла дверь после условного звонка: три длинных, короткий и опять длинный.
— Возможно. Но клясться я бы не стала, могла какую-то и пропустить.
Неизвестно почему, это сообщение вызвало в душе томление.