Она торопливо, забыв об окружающих, расстегивала рубашку. Высоко подняла украшенный шрамом локоть.
После бани они маленько оттаяли. А то совершенными волками смотрели все, кроме одной, стриженной, Сони. А так - соорудил я самоварчик, выставил варений, и пошел у нас совсем другой разговор. Правда, говорила все больше та же Соня. Памятуя Лику, присматривался я к ней, как мог - да все напрасно. Равноапостольную, надо сказать, я ведь так и так не распознал, доже после начала экзорцизма. Видно, но просто это образ был, несчастную монашку и впрямь послали с таким заданием сюда; и, значит, разбираться с тем головастым настоятелем все-же придется.
"Бабушка, говоришь, приехала? Недорулез!" И после этого - тройной хмурик. Вот такой: :-(((
Возьми Меч. Спаси нас, мы еще так молоды, мы еще так хотим жить!
Пусто-то как! И не видать даже никого из сопровождающих поезд вояк по инструкции, обязаны выходить с мощными фонарями, следить, чтобы не случилось бы никаких эксцессов. Но, видать, Кипрень эта настолько мелка, что ее сочли недостойной даже взгляда славного рейнджера из 82-й воздушно-десантной.
Она все схватывала с полуслова, с полумысли даже. Ах, какого воина терял, безнадежно терял Черный Перун!