Колдун сопел, как лось перед боем, глаза налились кровью, только землю не рыл копытом. Голова сидела на плечах без всякой шеи, а теперь словно вовсе просела, а плечи угрожающе приподнялись.
— Славная Бруснильда! Не делаешь ли ошибку? Все-таки я не княжеских кровей!
— Отравлен! — крикнул он. — Ты знаешь зелья от ядов?
— Слишком дикую, — ответил он нехотя, глаза как прилипли к драгоценной Жемчужине. — Чересчур...
— Кто бы ты ни был, в недоброе время ты сюда забрел.
Старший опасливо посмотрел на всадников, те смотрели вдаль и делали вид, что родились глухими.