— Но куда? — просила она непонимающе. — Если не на войну...
Она поднялась, легкая и грациозная, как пушинка, большие внимательные глаза не оставляли лица Олега. Он чувствовал ее сострадание, но в ответ не мог даже пошевелить омертвевшими губами.
— Прости его, чародейка. Он из Леса, не понимает, как разговаривать с людьми, которые что-то знают и умеют. В руках которых есть власть... хотя бы над муравьями.
— Кой черт, — вырвалось у него невольно, — мне-то зачем наедаться впрок?
Улыбка раздвинула его губы, он мечтательно вздохнул, а следующее, что запомнил, были красные лица с выпученными глазами, раскрытые в крике рты, струи крови при каждом ударе... Стены двигались, как ветви в лесу при сильном ветре, мелькали столы, лавки, люди. Он видел блеск ножей, вскинутые дубины, топор в замахе, пальцы его хватали, крушили, ломали, он чувствовал себя сильнее ста медведей, а двигался как богомол, успевая видеть все вокруг, с боков и даже за спиной.
— Здесь полное единство со всем миром. Прислушайся, ты ощутишь всем сердцем, всей душой.