— Это и есть вирий? — спросил сзади Колоксай шепотом.
— Спасибо и прощай. Ты подталкивал меня к мысли, что я должен быть как все. Иначе, мол, меня ждет страшное и невыносимое одиночество.
Олег ощутил, что поворачивается в седле и глупо раскланивается во все стороны. В толпе плач и смех вперемешку, горевали о погибших и раненых, ликовали о чудесном избавлении. Обидчики, что грабили уже не первый год, убиты все до единого. Появился наконец могучий витязь, освободил, перемог насильников, теперь все здесь его, они под его могучей дланью...
Зима тянулась медленнее и дольше, чем живица за прилипшим к ней жуком. Не из-за одиночества, как страдал бы Таргитай, а что в мучительных размышлениях так и не нашел ответ, как сделать людей счастливыми раз и навсегда.
Гости распахивались, как колосья перед бегущим через житное поле кабаном. В середине круга лежал на спине Колоксай, Миш стояла на коленях, ее ладони бережно придерживали ему голову.
Во дворе с истошным криком метнулись во все стороны куры. Стадо свиней с визгом бросилось к хлеву, а челядины застыли с распахнутыми ртами: красноголовый всадник появился словно с небес.