Cкрип стал громче. Гонта напрягся, и Мрак впервые увидел в полной красе насколько чудовищно сильны руки вожака разбойников, и почему у него настолько широка грудь и могучие плечи с глыбами мышц на спине. Сейчас все это вздулось, напряглось, но в мышцы приливала кровь, они все увеличивались в объеме, грудь все раздавалась и раздавалась в стороны, выступили новые жилы, натянули кожу.
— Ты герой, — сказала она негромко. — Ты уже доказал преданность моему дому.
— Я и был здесь, — ответил Мрак хмуро. Голос звучал чужим и мертвым. — Что со Светланой?
Мрак не отрывал от его лица глаз. Подлещ корчился, будто его жгли на невидимом огне. Лицо стало совсем желтым.
— А показалось, что ударил по каменной глыбе... Видать, и среди молодых еще попадаются крепкие...
Он поспешно сунул в рот куриную ногу, затем лишь схватился за боевой топор. Мрак завертел над головой лавку, держа ее за край, с хряском обрушивал на пирующих, что вскакивали в панике, сбивались в толпы как овцы. Кто из них знал и готовился их убить, а кто только знал — незнающих не было, — разбираться было некогда. Тяжелая лавка обрушивалась, разбивала головы, ломала спины, крушила и повергала сразу по пять-шесть человек, и Мрак постепенно расширял пространство, страшился только, чтобы не поскользнуться в лужах крови, не споткнуться о трупы.