Он умолк, на лбу морщины стали глубже. Скифу стало настолько не по себе, что снизу вдруг остро начали колоть сучья, от земли потянуло могильным холодом. Олег поднялся, нарубил веток, бросил у костра.
Хакама первая прочла в его глазах свою страшную судьбу. Ее руки судорожно натянули поводья. Конь встал на дыбы, дико заржал, начал поворачиваться. Олег сам чувствовал, что швырнул настоящую раскаленную добела гору из металла, швырнул с невероятной силой, швырнул с яростью и отчаянием...
Скиф вскинул голову. Безбрежная синь неба, крохотное облачко, едва заметное пятнышко парящей птицы...
— Ты... всерьез? Хочешь, чтоб мы поехали с этими варварами?
Двенадцать полуобнаженных девушек танцуют под тягучую, как патока, музыку, тцар Зандарн скучающе высматривает среди них самую прекрасную, но все одинаковые, как куклы, все юные и красивые, все смотрят покорно и робко, каждая готова выполнить весь ритуал услуг, которым ее научили старшие евнухи.
— Побудь здесь, — сказал он. — Поспи, до рассвета еще час.