Ее исхудавшие пальцы слегка шевельнулись. Он ощутил, как кончики пальцев едва слышно прикоснулись к его небритой щеке, задохнулся от неожиданной ласки. И тут же пришел в ужас, что она может уколоться, поцарапать пальчики о его грубую щетину.
Фарамунд не понял, похвала или оскорбление, но в мыслях только Лютеция, как наяву видел ее точеный профиль, чистое одухотворенное лицо.
— Вытряхните одежду. За обедом решим, что нам делать дальше. Похоже, мы отыскали, где Лютеция! А теперь... клянусь всеми силами, я не оставлю ее в чужих руках.
Он выдернул факел, пламя затрепетало от его хриплого дыхания. Камни в стене слились в сплошной серый туман, в горле запершило, он с ужасом ощутил, что дым начал сползать по ступенькам сюда, в подземную темницу.
По взмаху руки Тревора гости встали, вскинули кубки. Фарамунд терпеливо слушал напутствия, пожелания, советы, прерываемые хохотом. Желали в первую же ночь зачать доблестного сына, равного которому не будет на свете, желали быть таким же воином, каким показал себя при захвате бургов...
Громыхало напыжился, рекс выглядит угнетенным, непонимающим.