Фарамунд затаил дыхание. Старый кузнец щупал ему ладонь, разминал, тер, едва не нюхал.
— Лютеция, — вырвалось у него сиплое из глубины души, — Лютеция...
Унгардлик осушил кубок с вином, поднялся, его поддержали под руки, с трудом вылез из-за стола, а из зала вышел, придерживаясь за стенку.
— Мы все-таки завалили!.. Мы его все-таки завалили!
Последние слова она выкрикнула, стараясь заглушить боль и страх. Внезапно нахлынуло ощущение полнейшей беспомощности. Не свершила ли она непоправимую ошибку, что держалась так долго?.. Да, это была ошибка, когда прислала вместо себя служанку... Но еще большая ошибка, что упорствовала так долго, что пришла к нему на ложе... на свое ложе!.. так поздно... И последняя огромная ошибка, когда брякнула, что пришла только ради наследника!
— Здесь все к вашим услугам, — заверил Фарамунд.