Ему почудилось, что ноздри улавливают запах гари. Бросил короткий взгляд в сторону окна. Оттуда, в самом деле, заползали сизые струйки дыма! По стене сползали как студень, но вскоре ступни гиганта утонули как в тумане, седые кольца завивались при каждом движении тугими струями.
Первым вышел коренастый человек в кожаных латах с множеством металлических нашивок, в шлеме, с коротким мечом в руке. Меч он сразу отшвырнул, сделал два шага вперед и остановился. Глаза его с ожиданием уставились на Фарамунда. За ним начали выходить его люди, мечи швыряли в общую кучу.
— Господин, пощадите!.. Но госпожа прислала... И сказала... сказала, что если я вернусь, меня накажут! На конюшне, где наказывают слуг, Тенилур меня ненавидит, что я его отвергла! Он изобьет меня так, что поломает кости!..
— Госпожа!.. Возьми! Если примешь, верой и правдой... крови не пожалею.
Рискнув чуть высунуть голову, он разом охватил картину сонного царства. Третий колдун одной рукой грубо поднял за шиворот человека, что спал, уткнувшись лбом в столешницу. Фарамунд видел, как чужак всмотрелся в лицо спящего с недовольством и гадливостью. Слабый свет светильника хорошо высветил брезгливо стиснутые губы, холодный блеск глаз.
В деревнях уже знали от посланных вперед всадников, что их рекс отбил светлую Лютецию, выбегали навстречу, приносили свежий хлеб, сыр, молоко. Главы общин по своей доброй воле выделяли свежих коней, но за двое суток до бурга сильные парни уже выпрягли коней, подхватили легкую повозку на плечи и понесли быстрым мягким шагом.