— Ты останешься царственной вдовой, — утешил он. — Пока не подрастет сын, будешь править... если он предварительно не назначит опекуна. Возможно, во второй раз ты выйдешь замуж более удачно. Уже по своей воле.
Слева быстро вырастал храм нового бога. Маленький, приземистый, но в отличие от всех домов этот сложен из камня, тем самым выглядит пугающе несокрушимым, почти монолитным. Построенный едва ли не на болоте, он медленно погружается в трясину, но на земле сменится еще не одно поколение, пока утонет в грязи полностью.
Теперь эти бывалые воины прятались друг за друга от его испепеляющего гнева. Только несколько вспомогательных отрядов, разосланных в разные стороны, не участвовали в сражении, им-то Фарамунд и велел соорудить лагерь. А всех, кто бежал от готов, велел лишить коней, а также оставил ночевать вне лагеря. А в лагерь принимать только тех, кто принесет оружие и что-нибудь с убитого: латы или шлем.
— Я... — сказал Теддик. На губах показалась кровь, в горле забулькало. Он закашлялся, красные брызги полетели веером. Он с усилием повторил: — Я...
Фарамунд молча сжал плечо Громыхало, будь наготове, поднялся и пошел вперед, разводя руки в стороны. Пусть видят, что в ладонях ничего нет, а заодно оценят длину его рук и ширину плеч. Глаза его холодно и изучающе осматривали незнакомца. Тот стоял открыто, гордо, одну ногу выставил вперед. Волосы блестели от грязи, на плечи не падали, а почти стояли забором, в бородке запутался стебелек травы.
Теддик передвинулся чуть влево. Быстрые пальцы умело и ловко закрепили на торце веревку. Петля опустилась вниз, раскачивалась зловеще.