Я задумался, ибо во что бы то ни стало хотел честно ответить на этот вопрос.
Это был первый намек на то, что случилась какая-то неприятность. Я пропустил его мимо ушей и приложил все усилия, чтобы вовлечь миссис Стрикленд в разговор. Полковник, стоявший у камина, не проронил ни слова. В душе я то и дело спрашивал себя, когда мне можно будет откланяться и еще зачем, собственно, вздумалось миссис Стрикленд принимать меня? В гостиной не было цветов, и всевозможные безделушки, убранные на лето, еще не были расставлены по местам; комната эта, обычно столь уютная, выглядела такой чопорной и угрюмой, что странным образом начинало казаться, будто за стеной лежит покойник. Я допил свой чай.
– Какие у вас изумительные подушки, – сказал мистер ван Буш-Тэйлор.
– Родная моя, – улыбнулся он и протянул к ней руки, но она отстранилась.
– Почему тебе не уехать, хотя бы ненадолго?
– Может быть, потому-то вы и чувствуете себя со мной непринужденно, – отпарировал я.