– Ну, а что, если вы навсегда останетесь третьесортным художником, стоит ли всем для этого жертвовать? Не во всяком деле важно быть первым. Можно жить припеваючи, даже если ты и посредственность. Но посредственным художником быть нельзя.
Она сказала это без тени пренебрежительности, скорее нежно, словно стараясь защитить его от нападок своих друзей.
У Розы Уотерфорд язык был, как шпанская мушка. Никто не умел злее съязвить, но, с другой стороны, никто не мог наговорить более милых слов.
Не знаю, зачем я потребовал от него честного слова, верно, по простоте душевной.
– Ну, теперь мы можем и поговорить, – сказал он.
– Так, значит, вы не вернетесь к жене? – сказал я наконец.