– А я говорю, у нас свободная страна; не желаю я, чтобы мне указывали!
Белый от ярости Лоусон стал защищать голову, но в разговор вмешался молчавший до той поры Клаттон. Лицо его выражало добродушное презрение.
– Ну, теперь, когда вы попросили прощения, могу вам сказать: я пожалела, что не пошла с вами в тот вечер. Мне казалось, что Миллер – джентльмен, но я, видно, ошиблась. И мигом его прогнала.
– Нам с Бетти тоже не раз приходилось туго, да еще у нас на руках были дети. Почему вы не пришли к нам?
– Вы еще не решили насчет памятника? – спросил церковный староста.
– У вас завидное спокойствие, – сказал Макалистер, пожимая ему руку. – Кому же приятно потерять триста или четыреста фунтов?