Охотнее всего он так бы и остался сидеть в этом убогом, но уютном ресторанчике, но он знал, что Милдред любит развлечения. Она была женщина суетная и не могла долго усидеть на одном месте. Он боялся, что она соскучится.
– Нет, дашь, – сказал Певун. – А ну-ка, хватай его, Мейсон!
– голоса прохожих, стук колес, дальние звуки шарманки.
– Мало ли от чего, вернее всего – от голода… Осторожно, не перережьте этой артерии.
В амбулатории она сказала, что ей восемнадцать, – когда девушке очень, мало лет, она нередко прибавляет себе год или два. Она была хорошенькая, что редко встретишь в этой среде, где плохая пища, спертый воздух и тяжелый труд подрывают организм; у молоденькой роженицы были тонкие черты лица, большие синие глаза и густые черные замысловато причесанные волосы. И она и ее муж были очень взволнованы.
– Эдинбургский университет, верно, не подойдет? – ввернул Уикс.