– Вы самый молчаливый человек, какого я встречал в жизни, – сказал ей Филип.
Кроншоу выглядел необыкновенно комично в своей потрепанной шубе с поднятым воротником, в надвинутой на красное одутловатое лицо шляпе, из-под которой сверкали маленькие глазки, но Филипу было не до смеха.
– Нет, спасибо. Очень мне нужен ваш чай! Я только что обедала.
– Да, начала было реветь, но я не выношу, когда у женщины глаза на мокром месте. Я ей заявил, чтобы она убиралась.
– Неужели? В этих словах я всегда чувствую какую-то черствость.
– Почему же ты не спрашиваешь, как поживает твоя мама? – не выдержала она наконец.