Филип взглянул на него с изумлением. Мэтр через силу улыбнулся, но глаза его по-прежнему были грустными.
Филип краснел – он всегда ужасно злился, когда над ним смеялись. Глупо было так привязаться к чужому ребенку, и он немножко этого стеснялся. Но сердце его было переполнено нежностью, и девочка, чувствуя, что ее любят, прижималась щечкой к его лицу или свертывалась калачиком у него на руках.
– Да вот мы как раз вам это и собирались предложить, – равнодушным тоном сказал мистер Сэмпсон. – Вам нравится?
– Ах ты, дурочка, – засмеялся он, до того тронутый ее благодарностью, что на глаза у него навернулись слезы.
Он разорвал письмо и, выйдя на темную улицу, выбросил клочки.
– Так вы и определили бы вашу религию во время переписи? – мягко осведомился Уикс.