– Интересно, знали настоятель и капитул, что он радикал? – горько спросил другой.
– Послушайте, мне ужасно хочется звать вас Милдред.
– Ты, верно, не знаешь, чем их взять, – говорил ему Фланаган.
– А вы сами разве не знаете, есть ли у вас талант?
Между ними стоял стол. Он не протянул ей руки, и она тихонько прикрыла дверь. Какое-то время он слышал ее шаги в спальне, потом скрипнула кровать, и она легла.
Он встал перед ней на колени, обнял ее и стал целовать увядшие мокрые щеки. Она горько рыдала, и он вдруг ощутил острую жалость к этой зря прожитой жизни. Никогда еще она себе не позволяла так открыто проявлять свои чувства.