– Какие люди, мсье Конт? – отозвался он еле внятно.
Эмманюэль называл это «перемыванием грязного белья в кругу семьи».
– Да я ничего такого не сказала, – возразила она. – У меня и в мыслях этого не было.
– Да это же я, – беззвучно рассмеялся Колен. – Это я тебя окликал.
– Ну-ка, Момо, подсоби, – сказала Мену, заметив, что пустые бутылки кончились.
Она встала и привела себя в порядок. А сама смотрела на меня с видом собственницы, точно приобрела меня в большом магазине и, довольная удачной покупкой, зажав ее под мышкой, возвращается к себе. К себе, а может, и ко мне. Потому что ее оценивающий взгляд обежал всю мою спальню, задержался на письменном столе (вот оно – фото твоей немки!) и чуть дольше – на диване у окна. Оба эти промедления сопровождаются гримасками.