– Болван! – выругался Колен. – Гляди, что ты натворил!
Я смотрю на Тома. Я не верю своим ушам. Меня захлестывает радость. На сей раз да здравствует отец! Я как мальчишка бросаюсь бежать. Больше того, мне мешает лук, и я отдаю его Жаке, он берет его, ничуть не удивляясь, и мчится рядом со мной, приоткрыв свой большой рот. Тома в несколько шагов, конечно, обгоняет нас, и с каждой секундой дистанция между нами все возрастает, тем паче что я тут же выдыхаюсь – мне не хватает воздуха.
– А почему, – проблеяла Полетта, – отец с матерью лежат не в своей постели в «Большой Риге»?
– Стой, Мену. Могу тебе точно сказать, где твой сын.
Мальвиль намерен хранить в неприкосновенности историческое право на свой феод – Ла-Рок, хотя, чистосердечно желая мира и добрососедских отношений, не собирается в настоящий момент воспользоваться этим правом.
Необычайная деликатность. И слово «бедный» тоже меня раздражает, поскольку к своему дяде они не питали никаких нежных чувств.