Я сделал ударение на слове «объективность». Но я зря старался. Тома и в обычное время был глух к юмору. А уж теперь и подавно.
– Вон там, – произнес Жаке, не поднимая глаз, не смея впрямую упомянуть нашу Амаранту.
Пейсу медленно поворачивает голову к мсье Пола и молча, с задумчивым видом его рассматривает.
– Аньес, – сказал я, подавшись вперед, – это невозможно, хотя бы из-за Колена. Если я на тебе женюсь, он будет горько разочарован и начнет ревновать. Если на тебе женится он, я тоже не буду счастлив. Да и не только в Колене дело. А и в остальных тоже.
– А я что? Разве я виноват больше их? Я подчинялся приказу.
Плохо выбритое лицо Момо расплывается в сладострастной улыбке, его маленькие черные глазки, глазки зверя, живые и наивные, плотоядно вспыхивают.