Как только мы поравнялись с маленькой группой у Родилки, Кати спросила меня, что это за дощечка, я вытянул руку, чтобы все могли прочитать. Подошел и Колен.
– Какая разница, – отвечает Дюмон, – я ведь тоже католик.
Когда я вез в Мальвиль Эвелину и Кати, я больше всего боялся гнева Мену. Однако повела она себя более чем сдержанно.
– Эмманюэль, – обратился ко мне Тома, задыхаясь, как после долгого бега. – Кати хочет, чтобы ты нас завтра же обвенчал.
– Вы уже сообщили об этом господину кюре? – спросил Газель своим жидким голоском.
– Ветхий Завет. – И я пояснил: – Священную историю, если тебе так больше нравится.