Викари достал из машины два лазерных ружья – длинные трубки из черного пластика с прикладом, на котором были вырезаны белые головы волков с оскаленными пастями. Одно он перекинул через плечо, второе отдал Дерку, показав, как им пользоваться. Ружье было очень легким и чуть маслянистым на ощупь. Дерк неуклюже держал его в одной руке.
С того времени мы много сражались на дуэлях бок о бок и много пережили. Мы связаны навеки, и до чего смешно слышать, как вы сравниваете наши отношения с вашей лишенной смысла «любовью», которой вы так очарованы. Этой связью оборотней, которая приходит и уходит по воле случая. Самого Джаантони сильно развратили ваши идеи, когда он жил на Авалоне, и в какой-то степени я тоже в этом виноват, потому что отпустил его одного. Правда, мне там нечего было делать, но я должен был быть там. Я подвел Джаана тогда, но никогда не допущу ничего подобного впредь. Я – его тейн, навечно его тейн, и никому не позволю убить его, или ранить его, или замутить его разум, или украсть его имя. Это мой долг, мое обязательство.
Он говорил сам себе, что скоро все будет хорошо, как когда-то на Авалоне. И все же в это трудно было поверить. Он не чувствовал себя тем Дерком т'Лариеном, который принадлежал Гвен, таким, каким он обещал стать самому себе. Он ничуть не изменился. Он продвигался вперед медленно и трудно, так же устало, так же безнадежно. Его Джинни снова была с ним – он должен был бы прыгать от радости, а чувствовал себя усталым и разбитым. Его не покидало ощущение того, что он снова ее подвел.
– Я делаю выбор оружия, – ответил Челл. – Пистолеты.
– Я не понимаю, почему? – воскликнул Дерк. – В чем причина неполадки?
– За последние годы, – с улыбкой заговорил Пир, – я видел немало своих кетов и людей из других сообществ, отказавшихся от мудрости родов. «Это, это и это – неправильно, – говорят бесхребетные айронджейды, – мы не будем этому следовать». И овечки Редстила поддакивают им, и женоподобные шанагейты, и, к сожалению, многие брейты. Или меня подводит память? Вы стоите перед нами и тычете нам в нос законами, но разве я не помню, как в моей юности айронджейды заявили мне, что я больше не имею права охотиться на оборотней? Мне ли не помнить кавалаанцев, которых послали на Авалон изучать звездные корабли, оружие и другие полезные вещи, а они вернулись, набитые разной чепухой? Как мы должны измениться в ту сторону, да в другую сторону. А наши древние законы? Мы ими гордились многие века. А их вдруг стали называть позорными! Скажи мне, айронджейд, разве я не прав?