– Да, – перебила она его и закусила губу. – Не понимаю. Должно быть, он послал его. Но он был моим другом. Мне нужно было говорить с кем-нибудь. Не понимаю. – Она поморщилась.
– В настоящий момент в городе постоянно проживает триста девять человек и гостит сорок два человека, включая вас. Если желаете, можете тоже поселиться здесь. Цены вполне разумные.
Рука не шевельнулась, кулак остался сжатым. Болезненное ощущение ледяного холода прошло, но рука онемела.
Дерк подумал о Гвен и о темно-красной слезинке, полной воспоминаний и обещаний. Ему стало жалко, что он не может дать Джанасеку подержать говорящий камень хотя бы на минутку, чтобы самонадеянный кавалаанец мог почувствовать, какая прочная связь когда-то соединяла их с Джинни. Ничего не получилось бы. Разум Джанасека не смог бы уловить ничего. Ему камешек показался бы простой безделушкой.
– Что? – взорвалась она. – Значит, это не мы виноваты? Кто тогда? Бретан Брейт явился в Челлендж вслед за тобой, Дерк. Зачем мы пришли сюда? Мы могли отправиться в Двенадцатую Мечту, в Маскел, в Эсвох. Они пусты. Никто не пострадал бы. Теперь погибнут эмерельцы. Как сказал Голос? Сколько жителей осталось в городе?
– Аркин терпеть не может кавалаанское вино, – устало возразила Гвен.