- Что именно? - уточнил я. - То, что в твоей любимой ментовке развелось такое количество дряни?
Не хочется - и не буду. Буду лучше думать о приятном, например, о том, что к дню рождения пришел еще с одним достижением, касающимся моей физической формы. Страшно люблю я это славное маленькое слово "чуть"! С каждым днем весы показывают чуть меньше, пульс во время занятий чуть ниже, скорость чуть выше, время работы на каждом тренажере - чуть больше. А в результате мышцы стали осязаемо крепче, с талии и живота слезли нахально пустившие корни два килограмма рыхлого отвратительного жира, а выражение лица стало чуть другим. Сперва я на этот последний факт внимания не обратил, точнее - вовсе и не заметил его, и только после сцены в столовой, когда я позволил себе наглость дать отпор Чертополоху, я спохватился. Никогда я так не вел себя, никогда так не разговаривал с людьми. Что же это со мной такое? Не переставая удивляться самому себе, я в очередной раз подошел к зеркалу в ванной, чтобы полюбоваться ставшим слишком свободным поясом джинсов, и вот тут-то и заметил это "нечто".
Я заметил на улице Елену, она прошла мимо окна, слегка улыбнувшись мне, и поднялась по ступенькам к входной двери.
- Знаете, Мария, я не перестаю удивляться тому, как вы не схожи со своей соседкой, - проговорил я, приканчивая несказанно вкусный ужин, которым меня кормила старуха.
Вот, значит, как. Матушка обещала не давать мой номер телефона "всем подряд", что, зная ее характер, означало на самом деле "никому". А Мусю наша дорогая Эмма Викторовна приняла за моего секретаря. Ну и ладно, какая, в сущности, разница.
И самое ужасное, что Борька это понял. Окинув меня тяжелым и одновременно снисходительным взглядом, он медленно поднялся, с видимым усилием оторвав некогда поджарое, спортивное тело от мягких диванных подушек.